Леопольд Цесюлевич. «Царица Алтая»

Из авторской экскурсии к картине «Царица Алтая»:

«Историческая тема, тема истории Алтая, Сибири, как и вообще история, интересовала меня всегда. С 1963 года я живу на Алтае. И все, что вещает о древности этого края, и о доисторическом времени его, и о скифском периоде, и об алтайском народе, его быте, культуре, его эпосе, — все это я всегда желал познать и усвоить. Алтай ведь действительно “страна глубокого прошлого и великого будущего”.

На тему скифского времени у меня уже ранее было несколько полотен, изображающих древние захоронения с каменным изваянием героя — Кэзэром. Был создан триптих “Белая Гора”, где были представлены три лика Алтая: скифский, алтайский, русский. А в 2002 году, совсем неожиданно, работая в своей студии, услышал по радио, что археологи открыли на священном плоскогорье Укок захоронение “принцессы Алтая”. В своем сознании я сразу отмел титул “принцесса” и заменил его “царицей”, что более подходит широким понятиям Алтая, Сибири. “Принцесса” — это слово типично европейское, связанное с местной культурой. И тут в моем творческом воображении сразу возникла картина древности, но очень живая, настолько, что она как бы и современная и даже будущая — прекрасная молодая царица в сияющем убранстве стоит на фоне гор утром, в солнечном свете. На ней светло-изумрудное платье, и с ее короны свисает шелковая прозрачная вуаль, прикрывающая ее стан. И предстала она в моем внутреннем видении живой и деятельной — этаким идеальным образом молодой, прекрасной, мудрой, волевой, но справедливой властительницы своего народа. Все, что должно составлять суть новой картины и ее формы, было ясно уже в этот момент. Давно ведь известно, что если появляется новая идея, новое содержание, то оно всегда приходит вместе с формой своего выявления. И колорит, и тональность, и поза персонажа сразу виделись в готовом виде. Так бывает всегда, когда что-то новое осенит художника, и он в радости испытывает духовное озарение.

Художники в поисках способа передать богатую гамму переживаний своих героев стремятся показать переходное состояние движений фигуры, рук, головы. Персонаж не просто стоит в одной позе, а будто в движении, что дает ощущение движения его мысли.

Если догадаемся взять “ключ” вопроса, кто здесь главный герой произведения, то вначале покажется, что вопрос неуместен, ведь ясно, что это — образ царицы. Но, поразмыслив, увидим, что все ведь освещено солнцем. Особо ярко горят золотые украшения. Солнечные лучи пронизывают все сущее в глубинах космического пространства. Само солнце не изображено, но оно присутствует во всем. Значит — имеет отношение к главному герою картины. Но тут же мы ощущаем, что ему почти равносильно, если не полностью равносильно, влияние мощи самой царицы. Итак, имеем философское противопоставление — Солнце и Царица. Космическое Светило и Человек. Солнце, дающее свет и жизнь всему, включая нашу планетарную систему, и Человек — носитель сознания, совести, воли, знания, справедливости, красоты. Главный герой — единая жизнь в единстве противоположностей. Диалектическое соотношение двух подразумевает и третье. Ибо действительно все имеет бытие в пространстве, в этой Космической Беспредельности, в нем все формы, все светила и все сущности обитают. Так получается триада — Троица.

А если мы запасемся “ключом” символики цвета, то нам придется вспомнить, что каждому цвету по отдельности художники не любят придавать раз и навсегда утвержденное значение, они любят творческий подход к смыслу цвета. Когда краски в картине в сочетании и представляют гамму колористического настроя, то цвет обретает и эмоциональное, и смысловое значение. Здесь, в данной картине, синее и голубое создает ощущение глубины неба, Космоса, вечности. Золотое сияние утреннего поднимающегося тумана — это радость, торжество света, солнца, предвестие будущего. Блеск золотой короны царицы символизирует истинную, солнечную, справедливую власть. А ее платье светло-изумрудного цвета, как уже отмечалось, — мудрость, притом — светлую.

Если заинтересуемся “ключом” линеарных построений композиций, то мы обнаружим, что полуоборот фигуры царицы в профиль вписывается в ясно просматриваемый треугольник, что есть символ духовного начала. Опять же, ее свисающее ожерелье на спине, абрис короны дают выраженную вертикаль — стремление ввысь. То же подчеркивается и множеством острых пиков скал в глубине атмосферы. Горизонталь, символ земного начала, проводится линией синего неба, граничащей с золотистым туманом, образуя вместе с вертикалью крест с высоко поднятой перекладиной. Крест — символ жертвы, страдания и воскресения. Власть есть жертва. А в древние времена крест обозначал жизнь. Крест, внесенный в треугольник.

Если нам захочется взять в руки “ключ” осмысления движения, то мы отметим, что движение царицы идет слева направо, по ходу солнца. Лицо ее направлено к солнцу, которое как раз восходит. Левая рука, пальцы которой “ставят проблему”, в левой стороне картины, движением повернуты вправо. Там правая рука указывает вверх. Направление вверх подхватывается остриями скал и, уйдя вверх, по абрису головы царицы, ее вуали и линии неба возвращается обратно, вниз к левой руке, и по овалу свисающего ожерелья опять движется вправо и вверх. Вечное движение, в центре которого лик царицы.

Если же мы надумаем обратиться к “ключу” времени, то здесь начнется истинная полисемантика. С первого взгляда, сюжет этой картины явно исторический. Вся ситуация, одежда, украшения, соответствующие археологическим находкам, сама отправная точка замысла говорят о давно минувших днях. Но дальше, если памятуем все выше анализируемое, нет никаких сомнений, что проблемы, раскрываемые произведением, имеют самую явную актуальность именно сегодня: красота, мудрость, справедливость, великая роль женщины в жизни, сознание космичности существования, экологическая чистота природы и т.д. Но ведь это еще не все. Если спросим себя: все эти перечисленные достоинства есть ли налицо в полной мере в настоящее время, то невольно придется воскликнуть: “Это будущее! Идеал в будущем!” И добавить: “Пусть скорее оно наступит!”

Я думаю, мы не будем здесь рассматривать, что раскроют нам “ключи” социальных отношений, торговых связей, экономики, политики, достаточно уже взятых в руки, но отметим, что ключей может быть еще много, и очень разнообразных. Несомненно, есть “ключ” гармонии, красоты, радости, любви, но каждый должен их найти сам, иначе открывать врата высоких восприятий они не будут.

Последним обычно всегда выступает смысловой философский “ключ”. Анализ произведений, как изобразительных, так и литературных, поэтических, драматических и музыкальных, часто совсем неожиданно ведет к познанию, что все изображенное существует не где-то вне нас, в какие-то времена и эпохи, а именно внутри нас, внутри нашего сознания, разума, нашей совести, нашего сердца и духа. Если для примера вспомнить пьесы Шекспира, то прочтение содержания, часто трагических сценических действий, ведет к мощному нравственному наставлению, к постулатам великих истин гуманизма, к безжалостному катарсису. Подобный внутренний смысл есть в большинстве творений разных времен и народов, имеющих философскую направленность. В нашей “Царице Алтая” это проступает тоже достаточно ярко. Все, что здесь происходит, — это поле действий, суждений, мнений, утверждений нашего сознания. Не только на поворотных моментах перекрестков жизни нам приходится перед ликом своей совести принимать решение — “быть” или “не быть”. Каждый день, во всех жизненных ситуациях, на каждом шагу мы решаем и свою судьбу, и судьбу ближнего и чужого. И, имея в душе своей такую царицу, наш выбор, как это велит палец правой руки, указывающий ввысь, мы остановим на решении, соответствующем Космической истине. “Царица в сознании”, “Царица в голове”, “Царица в сердце”, разве эта образная мысль не идет от великой народной мудрости, если уж о неразумных людях она сочинила крылатую фразу “без царя в голове”. У нас эта Царица не только в мудрости и справедливости, но и в красоте и гармонии с окружающим — жизнь несущая. И, хотя здесь она образом своим олицетворяет древних народных верховных богинь, небесных повелительниц — Табити, Изиду, Гестию, Иштар, в нашем сознании она — общее человечеству Высшее Начало».